В кругу переводчиков, как профессионалов, так и переводчиков-любителей, бытует представление, что проблемы перевода поэтического текста возникают тогда, когда текст перенасыщен стилистическими приемами, когда он изобилует авторскими метафорами, или же в том случае, когда переводчик сталкивается с непереводимыми каламбурами, игрой слов и т.д. Об этих сложностях неоднократно писали и теоретики, и практики перевода. Но набор стилистических средств универсален и исчисляем. Кроме того, задача их передачи во вторичном тексте упрощается тем, что переводческой практикой давно наработаны приемы перевода. Конечно, всегда можно столкнуться с «непереводимым» в переводе, всегда есть опасность переводческих потерь. В меньшей степени подобные опасения связаны с переводом простых текстов песен, сюжетных стихотворений и т.п.
Перевести базовую лексику относительно легко, но задача осложняется многократно, когда простота становится целью перевода. Так, одним из лейтмотивов песни «The Day Before You Came», известной в исполнении легендарной группы ABBA, является обыденность:
Must have left my house at eight, because I always do
My train, I'm certain, left the station just when it was due.
Должно быть, вышла я к восьми, не позже, как всегда.
И поезд вовремя пришел, как ходят поезда.
Пока мелькающий пейзаж в окне назад летел,
мой поезд мчал в обычный день и в суматоху дел.
Чтобы описать жизнь в рамках привычного, будничного, автор текста использует такой стилистический прием, как повтор, – и на лексическом, и на синтаксическом уровнях. Семантика обыденности, постоянства, повторяемости, переданная лексически и грамматически, – это стержень стихотворения: «because I always do», «The usual place, the usual bunch», «there's no exception to the rule», «A matter of routine, I've done it ever since I finished school».
Сюжет стихотворения на поверхности прост, это один день из жизни лирического героя – «life within it's usual frame». Его фабула – это череда привычных действий, превращающая стихотворение в своеобразный листикл. Ритмическая структура текста задается анафорой «Must have»:
Must have left my house
I must have made my desk I must have gone to lunch
I must have lit my seventh cigarette
I must have kept on dragging through the business of the day...
И венчает этот образец периодической речи вывод-рефрен «The day before you came» – «Все это за день до того, как ты пришел». Кстати, в переводе, чтобы сохранить ритм, заданный этой ключевой фразой, пришлось отказаться от следования одному из двух критериев адекватного перевода, а именно от сохранения нормы языка перевода, и предпочесть усеченный вариант, свойственный устной речи: «За день как ты пришел».
Заявленная автором цель отрицала буквализм, переход от ощущения привычности («And at the time I never even noticed I was blue») к осознанию бесцельности («I had no sense of living without aim») не мог быть передан на уровне слов, он, как подводное течение, грозящее вырваться на поверхность, должен был проистекать из всего текста. Незавершенность чувств героини, неполнота осознания ею пустоты жизни, тоже требовала своего надлежащего воплощения.
Переводческие трансформации и, в целом, степень вольности в переводе всегда зависели не только от предпочтений переводчика, они определялась самим текстом. Так, с одной стороны, в нашем переводе можно было усилить прием повтора, свернув текст оригинала в компактную структуру с однородными сказуемыми:
Привычно ужин подогреть
и сериал пересмотреть,
зевая, книжку полистать
и лечь пораньше спать.
Можно было пренебречь конкретикой, в частности, отказаться от китайской кухни («some Chinese food») и даже от известного русскоязычному читателю сериала «Даллас». Но что обязательно нужно было сохранить, так это ощущение обыденности и пустоты, которое «привычных дел круговорот» притупляет, но не отменяет.
It's funny, but I had no sense of living without aim.
The day before you came.
Часов и дней круговорот давно привычен был.
И, странно, их размерный ход меня не тяготил.
И нет, и не было причин такой менять обет,
в котором, в общем, нет вреда, и, в общем, смысла нет.
С другой стороны, ощущение обыденности, бесцельности должно было быть передано будничным, а не высоким слогом. Чтобы подчеркнуть это ощущение, автор прибегает к приему «заземления»: грусть героини вызвана то ли отсутствием любви, то ли усиливающимся дождем.
And still on top of this I'm pretty sure it must have rained
И до утра, наверняка, лил дождик небольшой.
Все это за день до того, за день как ты пришел.
Именно поэтому в переводе даже не пришлось, а показалось уместным понизить стиль, опустив фразу «Without really knowing anything, I hid a part of me away», которую можно бы перевести «утратить часть себя», «расстаться с частью себя», но в общем контексте перевода это смотрелось бы как излишняя патетика. Конечно, не обошлось без трудностей другого рода, к которым относится, например, перевод реалий («the editorial), имен собственных («Marilyn French) и т.п. Считается аксиомой, что в переводе текст разрастается. И действительно, в переводе короткая английская фраза удлинялась: «since I finished school» – «с тех пор, как я окончила школу... со времени окончания школы». Эта и другие подобные сложности чаще всего преодолевались приемом генерализации.
Тексты с простым и, на первый взгляд, незатейливым сюжетом могут озадачить и опытного переводчика, и тем более переводчика-аматера, а незамысловатость сюжетных линий бывает обманчивой. Передать сюжет «своими словами» непросто еще и потому, что у каждого автора, так же, как и у любого языкового коллектива, свои простые слова. Кроме того, даже простые по семантике и структуре слова могут содержать сложные коннотации, а межъязыковые соответствия могут отличаться стилистически и аксиологически. В базовой лексике не так много лакун, ее семантика относительно проста. Но за кажущейся ее простотой может быть широкий контекст, выходящий за рамки вербального дискурса.
|