| Главная » Статьи » Мои статьи |
Современный период развития общественной и культурной жизни, именуемый эпохой постмодернизма, характеризуют как время утраты ориентиров и отмечают обреченность литературы и культуры в целом на бесконечное цитирование. Обращение к прецедентным текстам – характерная черта художественной литературы XX века, в значительной мере проявляет себя в современной публицистике. «Когда совершенное бытие перестают связывать с настоящим, его находят или в прошедшем или в будущем времени. С этим комплексом связаны два известных восприятия в истории искусства. С одной стороны, пассеизм, с другой – футуризм», – пишет Ганс Зедльмайр в работе «Искусство и истина. Теория и метод истории искусства» (3, с. 192). В частности черты пассеистской поэтики находят в поэзии русской эмиграции. Для литературы изгнания характерны открытая цитация и намеренное обращение к прецедентным текстам. Так, у Георгия Иванова читаем: «На холмы Грузии ложится мгла ночная. В Афинах полночь. В Пятигорске грозы» [4], а у Александра Галича: «“На холмах Грузии лежит ночная мгла...” И как еще далеко до рассвета!» [2, с. 20]. В цитировании, в отсылке к прецедентному тексту, как правило, провозглашается поэтическая преемственность: “На холмах Грузии лежит ночная мгла...”. Такими приблизительно словами я хотел бы говорить с жизнью» (Г. Иванов). Но это может быть и цитата-антитеза: «Я памятник воздвиг себе иной! К постыдному столетию – спиной. К любви своей потерянной – лицом». (1, с 18). Цитата может быть стилистически и жанрово переоформлена – тогда элегию заменяет ирония: «Хотя бесчувственному телу равно везде... Но ближе к делу: я вновь в Венеции» (7, с 67). Прецедентное высказывание – это емкая, образная форма описания ситуации, общепризнанная и принятая за прототипический экземпляр. Даже тогда, когда автор употребляет цитату для выражения негативной оценки, ее воздействие неоднозначно. Основной, сопутствующий и даже обратный эффект использования прецедентных высказываний и цитат определяется не только коммуникативным намерением автора, культурным опытом читателя, но и собственным прагматическим потенциалом прецедентных единиц языка: волевому усилию здесь противостоит подводное течение, составленное языковыми гештальтами, глубинными формулами языкового сознания. Для современной литературы и публицистики характерны как намеренные отсылки к прецедентным текстам, цитирование как стилистический прием, так и непроизвольное цитирование – повторение ключевых слов, концептов, устойчивых формул языкового сознания. Прецедентное имя является символом поэтической преемственности, и оно же может быть знаком распада цепи времен: Вергилий проводит Данте по кругам ада, Данте служит проводником поэта-эмигранта Б. Брехта («Посещение изгнанных поэтов»), а у эмигранта Владислава Ходасевича – лишь одиночество парижского чердака и Вергилия нет за плечами («Перед зеркалом»). Современность привносит в цитирование новые черты – это не дословное цитирование с атрибуцией, а та или иная форма и степень включения (инкорпорации) цитаты в авторский текст. Показательно стихотворение Александра Товберга «Бродский. Возвращение», написанное в духе произведений фан-арта: Ты возвратился, и в тебе прокис Щербатый город, нежный неврастеник, Щербатый дом, в котором столько крыс – Снующих и глядящих сквозь простенок (5). По сути, это продолжение «Романса для Крысолова и хора» Иосифа Бродского. Как в художественном, так и в публицистическом тексте цитация может быть прямой и скрытой, а цитата буквальной и трансформированной. Чрезмерное увлечение приемом цитирования порождает тексты центонного характера: «О, сколько нам открытий чудных» готовил не «просвещенья дух», что даже «опыт, сын ошибок трудных», никак не может помочь в осознании происходящего» [6]. И совсем недавно, на рубеже XX и нового века, к уже известной форме «лоскутного текста» в виде центона, прибавилась причудливая форма «кроссовера» – произведения, в котором смешиваются персонажи и локации различных текстов. Цитата – явление кросскультурное и межнациональное. Многообразные связи языков и культур проявляются не только в заимствованиях, во вкраплениях в речь иноязычных слов, но и в преднамеренном или непроизвольном использовании готовых формул языкового сознания – цитат, прецедентных слов и высказываний. Так, русские литературные и киноцитаты – неизменная примета современной публицистики, в том числе и публицистики ближнего зарубежья. В русскоязычном пространстве использование прецедентных высказываний, обращение к цитатам из знаковых русских текстов имеет разную направленность, в том числе в зависимости от политических пристрастий цитирующих. Выбор цитаты по признаку ее русскости может быть продиктован темой – например, обращением автора к реалиям современной России, в частности, когда зарубежный политик, поминая «незлим тихим словом» русских чиновников, апеллирует к гоголевскому «Ревизору». Но достаточно частотно и другое явление: когда, говоря не о России, а о своей стране, журналист цитирует «пряников сладких всегда не хватает на всех», а публицист завершает статью словами «Только за державу обидно». Такое цитирование свидетельствует о том, насколько органично концепты русского культурного фонда вписаны в языковое сознание народов нашего лингвогеографического ареала. Связующая нить дней, времен, пространств, образов – в этом суть феномена цитации.
Литература
Опубликовано в: Цитата как единица художественного и публицистического дискурса // Актуальні проблеми науки та освіти: Збірник матеріалів XV підсумкової науково-практичної конференції викладачів МДУ. – Маріуполь: МДУ, 2014. – с. 335-337. http://mdu.in.ua/Nauch/Konf/prep_konf_mgu_XVI_2014.pdf
| |
| Просмотров: 346 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |